Повелитель Ижоры - Александр Егоров
-
Название:Повелитель Ижоры
-
Автор:Александр Егоров
-
Жанр:Фэнтези
-
Год публикации:2008
-
Страниц:87
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Краткое описание книги
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Историк ходил в джинсах и пиджаке. Весной веснушчатые восьмиклассницы поглядывали на его широкие плечи, о чем-то таком вздыхали. Но учитель был непреклонен. Он поворачивался спиной, писал на доске непонятные и ненужные восьмиклассницам вещи.
Было историку лет двадцать пять. После университета он женился на местной прыщавой дуре, завел ребенка, ждал второго. Понятно было, впрочем, что и жена, и ребенок, и вся эта богом забытая школа в Изваре ему на хрен не сдались. Просто он так косил от армии.
Звали его Борька.
В том году, когда началась эта история (видите, нам никуда не деться от истории), май выдался жарким, и спечься заживо в классе никому не хотелось. Но Борис Александрович вел у десятого класса последний урок, а в субботу обещал отвести их всей компанией в поход, с палатками. За это Борьке заранее прощалось все, даже его безответная любовь к древнему миру.
– Топонимы вообще древнейшая часть лексики, – продолжал свою лекцию Борис Александрович. – Да: топонимы, то есть названия рек, городов, целых местностей. Часто они переходят по наследству от прежних жителей к новым, и тогда новые поселенцы повторяют их, не понимая, да еще и коверкают, подгоняя под свой язык.
– Коверкают, блин, – шептал Колян Мирский по прозвищу Кольт на ухо новенькому, Игорю. – Я бы сейчас кого-нибудь поковеркал. А интересно, когда они с женой трахаются, она ему…
Игорь этого не знал. Он молчал, но волновался.
Колян любил его подкалывать (кажется, в те годы это называлось так). Но обижать не обижал: новенький был из питерских и знал массу интересных вещей, а любопытному Кольту это нравилось. К тому же от природы он не был злым; а был он рослым и довольно нахальным парнем, мускулистым, с густыми светлыми волосами и до странного задумчивым – при всей-то наглости – взглядом. Этот дивный подарок природы приносил ему немало успехов. Он менял подружек раз в четверть, итого набралось уже пять (все они ссорились и дрались друг с другом, но только не с ним). Даже Алевтина Петровна, учительница литературы, ставила ему на балл выше, стоило Кольту взглянуть на нее чуть дольше обычного. А ведь он не мог отличить Маяковского от Лермонтова!
Историк тем временем вещал о своем:
– Древнее население здешних мест обитало по берегам рек и кормилось от воды. Они и звали себя – весь, или вепси, что означало: водяные люди. Новгородцы просто перевели это местное слово на свой язык, получилось «водь»[1]. А те, кто жил на возвышенности, считались над этой «водью» как бы островитянами. Слово «Изваара», похоже, и обозначало что-то вроде «там, на холмах»[2], а может, и нет; во всяком случае, славянские соседи переделали это слово в «Ижору».
– «И в жопу», – повторял бесстыжий Кольт. – Вепси, пепси. Пиво лучше.
– Финские племена называли эту местность Ингрия[3]! а шведы – Ингерманландия. – Голос историка сделался таинственным. – А ведь вы помните: сына Рюрика звали Ингвар, или Игорь… вот и подумайте…[4]
Колян опять толкнул соседа:
– Матюшкин, пошли после уроков пиво пить. Или ты пиво не пьешь?
Игорь Матюшкин молчал и хмурился. Он слушал учителя внимательно, даже очень внимательно.
Расскажем теперь и о нем. Так уж вышло, что Игорь перешел в эту школу совсем недавно, потому что их с матерью выселили из питерской квартиры – что-то там случилось неприятное, о чем он не любил рассказывать, и мать не рассказывала. На новом месте Игорь полгода болел и учился дома, и удивительным образом так хорошо выучился, что попал едва ли не в отличники; хотя он нимало этим не гордился, потому что чем тут гордиться. Вот если бы у него был скутер, тогда другое дело.
Но какой там скутер! У его матери не хватало денег даже на новые джинсы для сына. К тому же он был долговязым и рыжим, и девочки на него не смотрели. Он же, случалось, провожал их – взглядом, только взглядом, внимательным и мечтательным (назовем это так). Но эти мечтательные глаза мигом опускались, стоило им встретиться со взорами встречной красавицы, если, конечно, ее скучающее внимание обращалось к нему хотя бы на мгновение. В довершение всех бед Игорь неудержимо краснел, если девочки с ним заговаривали, ну, скажем, чтобы попросить по-тихому обменяться вариантами контрольной или за каким-либо другим пустяком. Видя это, девчонки смеялись. У него хватало ума обернуть все в шутку. Вот только шутки кончались, во рту пересыхало, а разговоры не имели продолжения. Нужно ли объяснять, как он терзался?
И все же в его душе был уголок, где он чувствовал себя полновластным хозяином и наслаждался уединением: известно ведь, что если такого убежища нет и не может быть в реале, оно неизбежно построится в сознании, и еще вопрос, что после этого придется считать реалом, а что мозговой игрой. В этом своем таинственном уединении Игорь называл себя Ингваром, и еще у него был названый брат – Ники. Своим воображаемым друзьям и подругам он давал столь же звучные, стальные имена: Рагнвальд, Хельги… однако среди этих фантомов верный Ники стоял особняком.
Было бы, пожалуй, интересно выяснить, кто же был этим таинственным побратимом, носившим имя то ли норманнского пирата, то ли последнего русского царя-неудачника? Долго гадать нам бы не пришлось, потому что в реале у Игоря был только один друг, уже упомянутый разгильдяй и бездельник, Коля Мирский по прозвищу Кольт. Да и тот, если бы узнал о призрачном мире, выстроенном приятелем, и о своем месте в нем, то, пожалуй, обозвал бы Игоря неприятным для него словом – и был бы несправедлив к нему, конечно.
Как вы уже догадались, Игорь Матюшкин увлекался исторической альтернативой.
Все начиналось с малого. Еще в Питере в Доме книги (они с отцом и матерью жили неподалеку от Дома книги) он покупал книжки разных фантастов, талантливых и не очень, если только видел на обложке ребят в скандинавских кожаных доспехах, отделанных кованой медью, и с обнаженными мечами.
Почему в скандинавских, спросите вы, почему не в русских? А вот почему: по глупой детской причуде Игорь полагал себя потомком викингов-завоевателей. Где-то вычитал он про Лейфа Эрикссона, героя саг, первого открывателя Америки, а точнее, полуострова Лабрадор, откуда происходят знаменитые собачки; скальды сказывали, что Лейф тот был рыжеволосым, как и наш Игорек.